Мери Линдсей - Расколотые души[любительский перевод]

— Рад, что тебе понравилось. — Он погрузил пальцы в мои волосы на шее и подтянул к себе. Его губы были теплыми, как и его руки. — С днем рожденья, малышка.

Я закрыла глаза, когда он углубил поцелуй. Мгновенно видения, которые я видела в машине, возникли в моей голове. Они были словно яркие воспоминания, прокручивающиеся снова и снова, только другие, не только об отцовском надгробии, я не помню, что бы видела это когда либо в реальной жизни.

Когда парень пронесся в моей голове, у меня появилось странное сдавленное ощущение в груди, словно я его потеряла и должна была найти. Я вздрогнула и открыла глаза. Зак замер и уставился на меня.

— Что случилось?

— Ничего.

Он встал, положил свою гитару в футляр и резко его захлопнул.

— Поговори со мной, Линзи. Мы не должны держать секретов друг от друга. Что происходит?

Я не могла ответить. Было и так достаточно плохо, то, что я стала слышать голоса. Если бы я рассказала ему что вижу видения, он мог сказать об этом моей маме. Или еще хуже, он мог отказаться от меня. Я бы не вынесла этого.

Я потеряла всех своих друзей, когда папа сошел с ума, поэтому нам пришлось переехать в Гальвестон, что бы быть, поближе к больнице. Мы даже не закончили распаковываться, когда он умер. Сразу после похорон, мама и я вернулись в Хьюстон. Заку было сложно поначалу принять меня такой, какая я есть. Мне не нужно было притворяться или скрывать свое прошлое. Но галлюцинации, были совершенно другим.

— Я просто вспомнила папу, — сказала я и это была правда. — Это мой первый день рожденья после того как он умер. — Я переплела пальцы, что бы удержатся от нервозности. Положив руки на пояс, он посмотрел на меня.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты ведешь себя странно. — Он сел рядом со мной и положил мои руки на колени.

— Я в порядке, — сказала я. — Я просто слишком нервничала весь день.

Он сжал мои пальцы.

— Ну что, ты принимала Ксенакс вчера вечером, что бы прекратить голоса?

Я скрестила под собой ноги и взглянула в его лицо.

— Да.

— Ты принимала его после появления сегодняшних голосов.

— Нет.

— У тебя еще осталось? — Я кивнула.

— Есть еще больше чем пол пузырька в маминой аптечке. — У мамы осталось много лекарств после последнего пребывания папы в больнице, он она следила за ними. Он отпустил мои руки и последовал вверх по лестнице в ванную, а я пошла за ним. На дальней полке аптечки, он нашел пузырек.

— Использовать по назначению от нервозности, — прочитал он этикетку.

Я все бы отдала, чтобы это прекратить. Я откусила до обозначенных доз одну из длинных белых таблеток и наклонилась над краном, запивая и проглатывая ее четверть. Зак взял у меня остаток и бросил обратно в пузырек к другим таблеткам, затем отдал мне.

— Сохрани их и спрячь, Линзи, на случай если это случится снова. — Он убрал мои волосы за плечо.

— Будем надеяться, что этого не произойдет. Я беспокоюсь о тебе. — Он сжал меня в объятьях и погладил по волосам. Я тоже былв взволнована. Видения заполоняли все мои мысли. Я закрыла глаза, чтобы увидеть произойдут ли они снова. И правда, я снова увидела изображение кладбища. Мне нужно сходить туда.

— Зак, — сказала я, — ты можешь мне помочь? Я знаю, что должна делать.

Глава 3

Кладбище было заперто, сквозь кованные ворота была продета цепь, скрепленная ржавым замком. Облупившаяся краска на вывеске у входа гласила: ВОРОТА ЗАКРЫВАЮТСЯ С НАСТУПЛЕНИЕМ ТЕМНОТЫ. ПОСТОРОННИМ ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН.

Передав мне гитару через решетку, принадлежавшую моему отцу, Зак перекинул ногу через ворота. Когда он спрыгнул рядом со мной, гравий захрустел под его ногами. Он открыл крышку бутылки "Джека Дениелса" и сделал большой глоток, а я послала маме текстовое сообщение, рассказывая, что была с Заком и буду дома поздно. Ксенакс заставил голоса в моей голове исчезнуть, но не постоянный шум который звучал словно радиопомехи. Я удивилась, почему таблетки подействовали вчера, но не сегодня.

— Я рад, что мы здесь, если от этого тебе станет лучше, — сказал Зак, забирая из моих рук гитару, — но я не могу поверить, что ты, таким образом, хочешь провести свой день рожденья.

Я тоже, честно говоря, не могла в это поверить, но что-то заставило меня приехать сюда. Кладбище было в заброшенной части города, поэтому я, никогда не была здесь ночью. Я не знаю что меня пугало больше, — незаконное проникновение на закрытое кладбище и перспектива быть пойманной полицией в любое время или тот факт, что Зак открыл бутылку "Джека Дениелса" когда мы пересекали мост и пил всю дорогу.

Мы шли по узкой асфальтированной дороге, ведущей через ветхую старую часть кладбища, мимо небольшой белой пристройки вероятно для сторожа. Я перешагнула через низкое кирпичное ограждение, которое вело в новую часть кладбища, где был похоронен отец и Зак последовал за мной.

Несмотря на то, что был уже октябрь и воздух уже остывал от палящего техасского лета, но он все еще был влажным и казался жидким. Луна светила, достаточно ярко заливая кладбище голубым светом, и заставляя памятники отбрасывать длинные жутковатые тени на траве.

Я вдохнула солнечный морской бриз, и моя кожа покрылась гусиной кожей. Я знала, что пляж находился на расстояние мили, но все равно он меня раздражал. Когда я была маленькой, по каким-то необъяснимым причинам, я ненавидела пляж. Мама называла мой страх детской фобией, но, похоже, со временем я не переросла его. Я застегнула свою голубую куртку, и убрала с лица волосы, не позволяя своим страхам еще больше меня запугать. Зак потянулся и взял мою руку.

— Ты в порядке?

— Да, я в порядке, — соврала я. Переплетя пальцы, я сжала его руку. — Спасибо, за то, что поддерживал меня всю дорогу по пути в Гальвестон.

— Я просто хочу, что бы ты лучше себя чувствовала, детка. — Он положил гитару и обнял меня, одаряя медленным, нежным поцелуем, от которого мои колени задрожали. Его губы были теплыми и пахли виски. На миг я забыла про все звуки, голоса и ведения.

Боковым зрением я заметила, что кто-то движется в тени деревьев, растущих вдоль периметра ограды. Затем раздался отчетливый треск сломанной ветки. Я отстранилась от Зака и, затаив дыхание, прислушиваясь, смотрела в темноту деревьев. Зак встал в поле моего зрения.

— Что-то случилось?

— Шшш. — слушаю.

— Что?

— Шшш!

Дрожа, я изучала тени. Ощущение поглощали меня, и я чувствовала мурашки по коже. Я схватила большую руку Зака и слушала, вцепившись в папину гитару так крепко, как только могла. Ничего. Ни движения, ни звука, кроме отчаянного сердцебиения, слышавшегося в моей голове. Добавлю паранойю к списку моих сумасшествий. Я глубоко вдохнула и отпустила его руку.